Едва ли найдётся тот, кому было бы неизвестно знаменитое полотно Ильи Ефимовича Репина, повествующее о том, как казаки пишут письмо турецкому султану. Картина всем знакома с детства. Это одно из самых тиражируемых произведений классической русской живописи. И одна из вершин в творчестве великого русского художника. Мысль о создании картины посетила Репина внезапно, когда в кругу друзей он ознакомился с текстом этого знаменитого письма. Присутствовавшие рассказывают, что Репин схватил карандаш и тут же в общих чертах набросал сценку, в которой собравшиеся на походной стоянке казаки пишут письмо турецкому султану Мохаммеду Четвёртому. Но, чтобы преодолеть расстояние между мгновенным карандашным наброском и гениальным полотном, Илье Ефимовичу пришлось много потрудиться.

Эпизод истории семнадцатого века

Событие, изображенное Репиным на картине о том, как казаки пишут письмо турецкому султану, имело место в реальной истории. Мы видим лишь то, как интерпретировал эту сцену великий русский живописец. Различные варианты исторического документа, над составлением которого увлечённо работают персонажи репинской картины, можно найти и прочитать. Написаны они очень выразительно и дерзко. Это открытый вызов заведомо более сильному врагу, который имел неосмотрительную глупость предложить свободолюбивым людям своё феодальное покровительство. Казаки ответили могущественному монарху так, что это оскорбление можно смыть только кровью. Люди вполне понимают цену своей шутки. Об этом картина. Письмо запорожцев турецкому султану будет дописано и отправлено адресату. А казаки поедут своей дорогой, не дожидаясь ответа. Он им неинтересен. Они свободные люди и в покровительстве иноземного монарха не нуждаются.

О том, как создавалась картина Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану"

Для того чтобы мы могли видеть это ставшее хрестоматийным произведение, автору пришлось проделать титанический труд. Творческий метод Репина не признавал других подходов, кроме как работу с натурой. Он специально отправлялся в Запорожье для натурных зарисовок. В сложнейшей картины нет ни одного случайного элемента. Когда мы видим, как казаки пишут письмо турецкому султану, то как-то даже не сразу осознаётся тот простой факт, что перед нами, помимо прочего, ещё и портреты конкретных людей, современников Репина. Поиску подходящих натурщиков художник отдавал много времени и сил.

Все этнографические элементы одежды и быта списаны с реальных исторических костюмов и музейных экспонатов. Многие современники Репина, наблюдавшие процесс создания этого полотна, были недовольны его окончанием. Они считают, что автор многое испортил, когда ввёл в действие героя, стоящего спиной в правой части композиции. Его широкий серый кафтан закрыл собой много ярких фигур в этой части полотна. Но таково было решение художника, этим серым пятном он решил уравновесить общую композицию. На этом была завершена более чем десятилетняя работа над шедевром. Впоследствии его приобрёл император

Художник: Илья Ефимович Репин

Холст, масло.
Размер: 203 × 358 см

Описание картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» И.Репина

Художник: Илья Ефимович Репин
Название картины: «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»
Картина написана: 1880-1891 г.
Холст, масло.
Размер: 203 × 358 см

Запорожская Сечь, казацкая вольница, которая веками не покорялась никому: ни царю, ни туркам и татарам, ни черту, ни Богу, без сомнений, не могла не привлечь к себе такого творческого человека, как И. Репина. О выдающемся российском портретисте, авторе бесчисленного количества гениальных картин, сказано и написано многое. Но о Сечи можно говорить бесконечно – она таит в себе величайшее число легенд, начиная со сказаний о характерниках и казацкой изворотливости, и заканчивая письмом запорожцев султану Турции.

Некоторые источники сообщают, что турецкий султан собирался пойти войной на Запорожье, но как истинный правоверный, решил неприятеля о своих намерениях предупредить, отправив им ультиматум с требованием покориться посланнику Аллаха на земле. Казаки его перечитали несколько раз и написали ответ, которому нет равных в истории.

Как только не величали они владыку Оттоманской империи: и вавилонским поваром, и иерусалимским пивоваром, и александрийским козолупом, и дураком всемирного масштаба, и внуком аспида… Дальнейшие эпитеты скрывала цензура, но, если вы обладаете желанием выяснить все до конца, то непременно узнаете, весь запас ненормативной лексики наших предков.

Легенда гласит, что написан ответ запорожцев был в 17 веке, но историк Д. Яворницкий утверждает, что есть несколько списков этого текста, датируемых 1600, 1620, 1667, 1713 и еще многими не то что годами, а целыми веками. Слухи и домыслы так же утверждают, что атаманом Сечи в то время был Иван Сирко.

Исторические факты, напротив, сообщают, что замысел картины пришел к Репину в 1878 году, когда был сделан первый эскиз, но окончательно композиция картины начала приобретать очертания в 1880 году и писалась долгих 9 лет.

Отдельно следует сказать о натурщиках: атаман Сирко, колоритный персонаж картины и истории, написан с киевского генерал-губернатора М. Драгомирова, старый казак в белой папахе – с «акулы пера» того времени Гиляровского, а вот образ писаря воплотил Д. Яворницкий.

А теперь о тех персонажах, которые напрямую перекликаются с гоголевским «Тарасом Бульбой»: красивый молодой человек на заднем плане племянник М. Глинки, его считают прототипом Андрия, а вот одессит Николай Кузнецов, с которого написан раненный в голову казак, считается Остапом. Напротив сыновей – сам Тарас, то есть, профессор консерватории Петербурга А. Рубец, кстати, шляхетского происхождения.

Если говорить о сюжете картины, то он и представляет собой ответ на ультиматум турков. Процесс данного «мозгового штурма» - поиск «ласкательных» обращений к султану и запечатлел Репин.

Несмотря на внешнюю уравновешенность композиции, произведение динамично, оно просто дышит энергетикой Запорожской вольницы. Передний план полотна – это казаки, собравшиеся за столом. Примечательно, что часть фигур кажется срезанной – так вы можете мысленно передвинуть пропорции и перспективу картины. Совмещение горизонтального и вертикального ритмов, движения в форме круга, сочные оттенки костров и палаточного городка на заднем плане – все это передает возбуждение казаков от своей идеи.

На переднем плане Репин презентует группу запорожцев, достигая при этом максимальной пластичности каждого образа, выразительности его эмоционального состояния. Группа кажется шумной толпой, которой присущ украинский национальный колорит: чубы-«оселедцы», усы, рубахи и шаровары, а писарь готов написать следующую порцию площадной брани, которая выплеснется на турецкого султана. Интересно, что художник не раз менял расположение фигур, пока не достиг того знакомого с детства построения образов в виде нескольких кругов.

В центральной части картины изображен писарь, вероятно, единственный среди людей в Запорожской Сечи, кто знал грамоту. Его одежда семинариста, очки на носу свидетельствуют о том, что он любит писать саркастические речи, а написание письма доставляет ему несказанное удовольствие. Как ученый человек, писарь сдержан в проявлении эмоций и лишь усмехается в усы.

В «ближнем» к зрителю кругу видна фигура казака с люлькой, нависшим над писарем. Можно сказать, что это один из генераторов идей письма. Он сосредоточенно думает о том, как бы «обласкать» Мухаммеда. Следующий по часовой стрелке – запорожец, который подавился смехом, потом – человек, который чуть ли не падает со стула от хохота, а полуголому казаку доставляет удовольствие «смаковать» нецензурный текст. Следующий персонаж – молодой человек, который принимает участие в процессе написания, внося в письмо юношеский креатив.

Однако не все персонажи репинского холста так веселы: запорожец рядом с юношей изображен мрачным, а Остап стоит с перемотанной головой и скептично смотрит на действо. Примечательно, что в картине мастер использует прием антитезы: он противопоставляет человека в красном жупане со взрывным хохотом старшему сыну Тараса Бульбы, во взгляде которого соединились скептицизм и тревога.

Но главное в картине не переживания. Основной ее мотив – побратимство, единый дух вольницы степей, ведь казаки смотрят друг на друга, весело перемигиваясь и выплескивают свое безудержное веселье на всякого, кто хоть раз увидит картину. Каждый персонаж справедливо считается олицетворением удали и независимого героического духа.

Многие искусствоведы замечают, что Репин в своем полотне передал физиологию смеха, а точнее – безудержного хохота. Увидев эту картину, вы понимаете, что перед глазами весь синонимический ряд слова «смех»: тут скалят зубы, хохочут, ухмыляются, покатываются от смеха, веселятся, заливаются, хихикают, усмехаются, пырскают… Смех не дает назвать картину «героическим эпосом», он, напротив, утверждает жизнь. А еще здесь нет границ между историей и нашим временем, ведь каждый человек невольно оказывается в самой гуще событий.

Немалый интерес исследователей, да и рядового человека, представляет и тот факт, что И. Репин изобразил здесь не отдельно взятую личность, а общество свободолюбивых запорожцев, сила которого – в единстве.

01:55 pm - Запорожцы пишут письмо турецкому султану

Одна из моих самых любимых картин... часами готов перед ней сидеть...
Когда-то мне стала интересна ее история, а потом скомпонованная информация превратилась в такой вот пост...
Информацию о картине, кстати, найти было очень легко - в интернете ее очень много. Поэтому я просто структурировал и оформил...

История письма казаков султану

История этого письма такова. В 1667 году было заключено соглашение с поляками о тринадцатилетнем перемирии. По этому договору Левобережная Украина стала принадлежать России, а правобережная оставалась у Речи Посполитой. Правобережная Украина заключила мир с Турцией. Но этого не хотело большинство казаков, и они продолжали совершать набеги на турецкие поселения и караваны. В 1675 году турецкий султан Мухамед IV предъявил запорожцам нечто вроде ультиматума:

«Я, султан и владыка Блистательной Порты, сын Мухаммеда, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога на земле, властелин царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, несравненный рыцарь, никем не победимый воин, владетель древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоиться.
Султан турецкий Мухаммед IV.»

Казаки же написали султану ответ... В интернете есть три разных варианта, я привожу так называемый "украинский", потому что он мне нравится более всего. Текст и так понятен, а некий колорит сохранен:

"ОТВIT ЗАПОРОЖЦIВ МАГОМЕТУ IV.
Запорожские казаки турецкому султану! Ти, султан, чорт турецкий, i проклятого чорта брат i товарищ, самого Люцеперя секретарь. Якiй ты в чорта лыцарь, коли голою сракою ежака не вбъешь. Чорт высирае, а твое вiйско пожирае. Не будешь ты, сукiн ты сыну, сынiв христiянських пiд собой маты, твойого вiйска мы не боiмось, землею i водою будемо битися з тобою, распро#б твою мать. Вавилоньский ты кухарь, Макидоньский колесник, Iерусалимський бравирник, Александрiйський козолуп, Великого и Малого Египта свинарь, Армянська злодиюка, Татарський сагайдак, Каменецкий кат, у всього свiту i пiдсвiту блазень, самого гаспида внук и нашего х$я крюк. Свиняча ты морда, кобыляча срака, рiзницька собака, нехрещений лоб, мать твою въ#б . От так тобi запорожцi виcказали, плюгавче. Не будешь ти i свиней христiанских пасти. Теперь кончаемо, бо числа не знаемо i календаря не маемо, мiсяц у небi, год у кнызи, а день такий у нас, який i у Вас, за це поцелуй в сраку нас!

Пiдписали: Кошевой атаман Иван Сирко Зо всiм кошем Запорожськiм"

Другие варианты, а так же примечания по содержанию можно найти в статье "Письмо запорожцев турецкому султану" на википедии.

Тем не менее есть мнение, что письмо это - никогда написано не было, а если и было, то никогда не было отправлено. И уж тем более так и не попало в руки султана. Однако сей документ, ставший красивой легндой отражает отчаянную храбрость и грубоватый юмор казаков. И уж тем более показывает отношение вольных людей к иноплеменным правителям.

История написания картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану"

, делаю небольшую выдержку из него, отредактировав и сдобрив ссылками.

В 1878 года Илья Ефимович Репин проводил лето в подмосковной усадьбе Абрамцево , в доме известного мецената С. И. Мамонтова . Радушный и гостеприимный хозяин, сам живший интересами искусства, превратил бывшую аксаковскую усадьбу в своеобразный художественный центр, в котором всегда царило творческое оживление. Как-то за чайным столом на одном из таких дружеских собраний Репин услышал прочитанное кем-то из гостей письмо запорожцев к турецкому султану.

Репин заинтересовался сюжетом и тогда же, в Абрамцеве, он сделал первый карандашный эскиз, который во многом определил композицию будущей знаменитой картины.

Летом 1880 года он совершает со своим любимым учеником, пятнадцатилетним Валентином Серовым, увлекательное путешествие на днепровские пороги, в те самые места, где некогда была Запорожская Сечь, и пишет там много акварельных этюдов, зарисовывает пейзажи и исторические памятники. Из этой поездки он привозит несколько альбомов, испещренных зарисовками оружия, костюмов, посуды. Но одной ознакомительной поездки было явно недостаточно. Много позднее, в 1888 году, Репин едет на Кавказ и на Кубань, где с упоением пишет потомков переселившихся сюда с Днепра запорожцев.

Бывая в деревнях Запорожья, Репин жадно слушал красноречивые рассказы местных жителей про дедов-сечевиков. Как кропотливый исследователь, он тщательно изучал всевозможные материалы о прошлом запорожцев, их историю, быт, памятники материальной культуры.

В 1887 Репин закончил первый эскиз маслом, работу над которым начал еще в 1879 году. Репин подарил его Д.И.Яворницкому. Позже Яворницкий продал его Третьякову, который включил его в свою коллекцию. Эскиз и поныне висит в Третьяковской галерее, я видел его лично. Сам Репин, уже после окончания большого полотна говорил: «эта первоначальная композиция все еще конкурирует с моей картиной своей цельностью, жизнью и экспрессиями».

Первый вариант картины "Запорожцы пишут письмо султану". Ныне храниться в Третьяковской галерее

Работа над "Запорожцами была художнику в радость, отвлекаясь на другие работы он неизменно возвращался к ней и работал с упоением.
«Ну и народец же! — писал он В. В. Стасову.— Где тут писать, голова кругом идет от их гаму и шуму... Я совершенно нечаянно отвернул холст и не утерпел, взялся за палитру и вот недели две с половиной без отдыха живу с ними, нельзя расстаться — веселый народ...
Недаром про них Гоголь писал, все это правда! Чертовский народ! Никто на всем свете не чувствовал так глубоко свободы, равенства и братства!»

Об увлечении Репина картиной пишет и его дочь Вера:
«Почти каждый день папа читал вслух о запорожцах по-малорусски в стихах... и рассказывал о Сечи... Мы уже знали постепенно всех героев: атамана Серко с седым усом... казака Голоту — «не боится ни огня, ни меча, ни болота»... Тараса Бульбу с Остапом, Андреем и кузнеца Вакулу. Моему маленькому брату Юре выбрили голову и оставили чуб; на круглой голове его сначала висел маленький, а потом вился длинный «оселедец», который он заматывал за ухо. И костюм ему сшили желтый жупан с откидными рукавами, когда крестный его Мурашко привез ему малороссийскую рубашку и шаровары. Жупан ему дали заносить, чтобы походил, больше на настоящий...»

Любопытно отметить, что в поисках наибольшей выразительности композиции Репин лепил из глины небольшие фигурки запорожцев в различных позах и компоновал их в группы. Многочисленные детали картины — костюмы, утварь, старинные пороховницы, люльки, сабли, турецкие ружья с инкрустацией, бандура, баклага, белая свитка — все написано с натуры, с подлинных исторических предметов.

Над «Запорожцами» Репин работал в общей сложности тринадцать лет. Картина была уже в основном закончена, а художник все вносил да вносил в нее изменения. Так, например, справа на холсте, где стоит казак в серой бурке, обращенный спиной к зрителю, раньше был написан толстый хохочущий запорожец с черными усами. Репин решил, что этот персонаж повторяет казака в белой папахе и отвлекает внимание от центральной группы. Во имя цельности всей композиции он пожертвовал одной из лучших фигур и записал ее.

«Если бы Вы видели все метаморфозы, какие происходили у меня здесь в обоих углах картины! — писал Репин А. С. Суворину.— Чего только тут не было! Была и лошадиная морда; была и спина в рубахе; был смеющийся — великолепная фигура,— все не удовлетворяло, пока я не остановился на этой дюжей простой спине,— мне она понравилась, и с ней я уже быстро привел всю картину в полную гармонию. И теперь, хотя бы 1 000 000 корреспондентов «Тimеs» разносили меня в пух и прах, я остался бы при всем своем; я глубоко убежден, что теперь в этой картине не надо ни прибавлять, ни убавлять ни одного штриха ».

Переходя в дальнейшем от эскиза к картине, Репин пишет ее первый вариант, принадлежащий ныне Харьковскому государственному музею изобразительных искусств. - очень интересный вариант. Это полотно было закончено в 1893, вернее в этом году Репин прекращает работу над ним. Этот вариант — значительный этап в работе над «Запорожцами», намечающий переход к эпическому, монументальному решению темы.

Первый вариант картины "Запорожцы пишут письмо султану". Ныне храниться в Харьковском государственном музее

После всех исправлений «Запорожцы» впервые появились на юбилейной выставке работ Репина в 1891 году, устроенной в Академии художеств по случаю двадцатилетия творческой деятельности художника. Картина была горячо принята зрителями и получила высокую оценку в печати. «Всмотритесь попристальнее, — писал рецензент газеты «Новости»,— вы начинаете понимать, что перед вами не просто веселая компания, а исторические деятели, не эпизод комедии, а исторический момент. Это право насмешки над грозным и могущественным султаном куплено кровью, куплено бесчисленным количеством героических смертей и деяний. Нужна великая отвага в душе, великое, смелое сердце, чтобы так искренне смеяться в такую минуту ».

Особенно мастера хвалили за то, что он сумел передать тончайшие нюансы смеха — от чуть заметной улыбки писаря до раскатистого хохота Тараса Бульбы — все он переданы Репиным с совершенным мастерством художника-психолога. «Со стороны передачи всех возможных ступеней смеха, — писал И. Э. Грабарь,— Репин добился здесь путем длительной, упорной работы и постоянных переписываний и улучшений, таких результатов, что на основании нескольких десятков голов запорожцев можно составить исчерпывающий своеобразный "атлас смеха" ».

Наряду с похвалами раздавались и отдельные голоса, порицавшие Репина за то, что в «Запорожцах», якобы, «первое место принадлежит не духу, а плоти».
Особенно возмущен был Репин замечаниями одного крупного художника, сравнившего хохочущих запорожцев с кутилами из ресторана Палкина. «Он не понимает и не верит в запорожцев,— жаловался Репин Стасову.— Он все забыл, или ничего не знает из русской истории. Он забыл, что до учреждения этого рыцарского народного ордена наших братии десятками тысяч угоняли в рабство и продавали, как скот, на рынках Трапезонта, Стамбула и других турецких городов. Так дело тянулось долго, была даже установившаяся цена на славянина и на немца (немец ценился дороже). И вот выделились из этой забитой, серой, рутинной, покорной, темной среды христиан — выделились смелые головы, герои, полные мужества, героизма и нравственной силы. «Довольно,— сказали они туркам,— мы поселяемся на порогах Днепра и отныне — разве через наши трупы вы доберетесь до наших братьев и сестер». И если Вы вспомните, что даже в последний свой поход в Крым Серко вывел оттуда до 6000 пленных христиан ».

В «Запорожцах», в противоположность другим своим историческим картинам («Иван Грозный и сын его Иван», «Царевна Софья»), Репин сосредоточил свое внимание не на отдельных личностях, а на народной массе. Он создал собирательный образ свободолюбивого народа, и картина его звучит торжествующим гимном казацкой вольнице.

После шумного успеха на нескольких выставках в России и за рубежом (Чикаго, Будапешт, Мюнхен, Стокгольм) картину в 1892 году купил сам государь — император Александр III. Художник был счастлив! Еще бы! Ведь помимо почета он получил не плохие деньги - 35 000 рублей. Картина оставалась в царском собрании до 1917, а затем, после пары революций и реквизиций она оказалась в собрании питерского Русского музея, где и находится по сей день.

Прототипы персонажей картины

Натурой для персонажей картины Репину служили реальные люди. Его друзья, знакомые, а порой и просто случайные встречные. Из вот этой статьи я узнал о том, с кого Репин рисовал казаков.

Например, загорелый усатый казак, радостно отклонившийся от стола срисован с художника Яна Францевича Ционглинского , преподавателя рисовальной школы Императорского Общества поощрения художеств, активного участника питерского творческого объединения "Мир искусства". Кстати родился он в Варшаве, и по национальности был поляком (клятым ляхом), однако, все-таки составил компанию запорожцам.

А этот красивый юноша с благородными чертами лица и вполне интеллигентной усмешкой — внучатый племянник известного русского композитора Михаила Ивановича Глинки . А нашел Репин молодого человека в Петербурге — в те времена Глинка был камер-пажем. На картине юноша представлял собой образ Андрия - младшего сына Тараса Бульбы, предавшего отца и Родину из за любви к прекрасной польской девушке

А вот этот огромный раненый в голову казак — это одесский художник Николай Дмитриевич Кузнецов (Он же Микола). Шутник, силач, академик Академии художеств, профессор, руководитель класса батальной живописи в Академии. Кузнецов водил дружбу со всей Одессой, был учредителем Товарищества южнорусских художников в Одессе и Одесского литературно-артистического общества. Кстати, несмотря на одесское происхождение и русскую фамилию — по национальности он был греком.
Микола Кузнецов - это старшый сын Тараса Бульбы - Остап. Я его представлял немного иначе... но Репин видел его таким..

Ну а напротив сыновей застыл и сам Тарас. Его проще всего узнать и смеется он от души...

Прототипом его оказался профессор Петербургской консерватории Александр Иванович Рубец . Несмотря на то, что Александр Иванович жил и работал в Питере, родом он был из Стародуба, являлся потомком польского шляхетского рода. Рубец был талантливым музыкантом и педагогом, прекрасно играл на многих инструментах, включая фортепиано и бандуру. Через его руки прошло более десяти тысяч воспитанников, а его огромное собрание русских, украинских и белорусских народных песен (около шести тысяч!) еще ждет своей публикации — если бы, конечно, его удалось разыскать...
Не могу не отметить - образ ненависника ляхов Тараса Бульбы Репин рисовал с человека польского происхождения....

Из-за Рубца-Бульбы уныло выглядывает худой, высокий длинноусый казак. Это солист Мариинского театра, Федор Игнатьевич Стравинский . Кстати, отец известного композитора Игоря Стравинского. Между прочим, Ф.И.Стравинский был еще и неплохим художником, и в свое время долго колебался — куда поступать: в консерваторию, или в Академию художеств. Любовь к музыке победила....

Беззубый сморщеный дедок с люлькой был зарисован Репиным со случайного попутчика на пристани города Александровска (нынче Запорожье). Имени его история не сохранила, но его образ запечатлен художником на долгие годы существования картины.

Типичный , подстриженный под макитру (под горшок), и не успевший еще отрастить усов — художник Порфирий Демьянович Мартынович . Обучался в Академии художеств, владел, кстати, филигранной графикой, но из-за болезни в 25 лет был вынужден оставить живопись. Однако, самое интересное то, что Репин его в глаза никогда в жизни не видел. А персонажа "Запорожцев" он писал не с живого Мартыновича, а с гипсовой маски, снятой с лица молодого художника. И еще более забавно то, что бедняга, когда с него (живого!) снимали маску, усмехнулся, и усмешка так и осталась на маске. Так ее Репин и срисовал.

А для этого хмурого типа с сумеречным взором позировал ни кто иной, как Василий Васильевич Тарновский , украинский коллекционр и меценат, владелец известного имения Качановка. Был, кстати, по совместительству предводителем дворянства Борзнянского и Нежинского уездов Черниговской губернии. В Качановке Репин срисовывал казачью амуницию (а заодно — и самого Василия Васильевича), которой у Тарновского было — завались: его коллекция древностей козацкой эпохи стала основой коллекции Черниговского Исторического Музея.

На картину попал не только В.В.Тарновский, но и его кучер, Никишка. Здесь он являет собой образ казака Голоты. Репин, будучи восхищен Никишкиными щербатостью, одноглазостью, нетрезвостью и смешливостью, успел его зарисовать, когда они вместе с Тарновским переправлялись через Днепр на пароме.

Ну, а вот и сам атаман — тогдашний кошевой Сечи, Иван Дмитриевич Сирко — одна из центральных фигур картины. Историчесеий персонаж

Художник долго искал для него походящий образ, остановившись, в конце концов, на генерале Михаиле Ивановиче Драгомирове , тогдашнем командующем войсками Киевского военного округа, впоследствии — киевском генерал-губернаторе. Герой русско-турецкой войны, шутник, весельчак и балагур, М.И.Драгомиров был необыкновенно популярен среди киевлян. О нем ходили легенды, самая известная из которых — классическая история с телеграммой, посланной самолично императору Александру: "Третий день пьем здоровье Вашего Величества ". В общем, генерал, как и И.Д.Сирко, тоже имел опыт оригинального эпистолярного жанра...
О Иване Дмитриевиче Сирко

А вот персонаж, изображающий татарина, рисовался, действительно, со студента-татарина. Но, прошу обратить внимание, не все черты лица у него татарские. Прекрасные белые зубы были "позаимствованы" художником с черепа козака-запорожца, найденного на раскопках возле Сечи....

Ну, в эта обширная лысина и трехэтажный затылок - они, как не удивительно, тоже имеют "владельца". Это Георгий Петрович Алексеев. Личность, надо сказать, уникальная. Предводитель дворянства Екатеринославской губернии, Обер-гофмейстер двора его Величества, кавалер почти всех российских орденов, почетный гражданин города Екатеринослава (Днепропетровска), страстный нумизмат, автор научных трудов по русской нумизматике. Весьма анекдотична история, о том, как он позировал Репину. Тот, увидев его уникальные затылок и лысину, загорелся желанием запечатлеть их на картине. Однако Алексеев с негодованием отверг предложение художника позировать ему в столь неприглядной позиции. Здесь на помощь Репину пришел Яворницкий. Пригласив Алексеева посмотреть свою коллекцию монет, он втихаря посадил художника сзади, и пока доверчивый нумизмат любовался коллекцией, проворная рука мастера изобразила его в нужном ракурсе. Георгий Петрович, узнав себя уже в Третьяковке, был очень обижен на обоих, но делать было нечего...

Полуголый запорожский вояка (заодно и картежник) — это приятель Репина и Яворницкого, педагог народной школы, Константин Дмитриевич Белоновский. Впрочем, картежником он был лишь по сюжету картины, а вовсе не в жизни. Кстати, именно потому, что сей персонаж должен являть собой образ не только воина, но и любителя азартных игр, он изображен с голым торсом — при серьезной игре казаки снимали рубашки, чтобы не прятали карты за пазуху и в рукава.

Ну и, наконец, еще один центральный персонаж картины: писарь, он же Дмитрий Иванович Яворницкий , собственной персоной. Ну, не мог Репин не изобразить на картине своего друга! Ведь именно Яворницкий являлся главным вдохновителем и консультантом художника. Именно с экспонатов собрания Яворницкого Репин срисовал большую часть амуниции, оружия и прочей казацкой атрибутики. И, как уже было сказано, первый законченный эскиз картины Илья Ефимович подарил именно Дмитрию Ивановичу. Между прочим, усмешку, которая запечатлена на картине, Репину удалось выдавить из Яворницкого не сразу. Когда Яворницкий приехал в мастерскую художника позировать, он был весьма хмур. Но у Репина кстати нашелся журнал с карикатурами, который он подсунул Яворницкому. Тот, просмотрев несколько страниц, заулыбался, и в таком виде попал в окончательный вариант картины.

Так же Репину позировали для картины такие личности, как Гиляровский, и Мясоедов, и Мамин-Сибиряк, а может, и еще кто-либо из известных людей. Попали они в окончательный вариант картины, или нет — это вопрос, который еще ждет своего ответа. Кто его даст, и даст ли его кто-нибудь — время покажет...

Отражение картины в искусстве

Этой весной довелось мне побывать в Краснодаре. В числе прочего сфотографировался я с казаками, да не простыми, а теми самыми, которые пишут письмо турецкому султану. Вместе мы посидели за столом, ну и сочинили пару строк для Мухаммеда. Кто не верит, смотрите:

Сей памятник "Запорожцам, пишущим письмо турецкому султану был установлен не так давно, чуть более года назад. Его автор - талантливый кубанский скульптор Валерий Пчелин , уже создавший для родного Краснодара памятник "Собачкина столица". У себя в ЖЖ автор написал, как он "лепил казаков" ().

Так же в великолепном фильме Владимира Бортко " " картина Репина буквально оживает. К сожелению я не обнаружил в интернете ни видео отрывка с этим эпизодом ни кадра из фильма.. Так что рекомендую посмотреть картину...

Отражение картины в искусстве

Сей памятник "Запорожцам, пишущим письмо турецкому султану был установлен не так давно, чуть более года назад.

Его автор - талантливый кубанский скульптор Валерий Пчелин , уже создавший для родного Краснодара памятник " ". У себя в ЖЖ автор написал, как он "лепил казаков" ().

Илья Репин, «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», 1880—1891, Кликабельно 2200 рх

Все мы со школьной скамьи знакомы с этой картиной и обстоятельствами, которые происходят вокруг этого события. Но знаете ли вы, что написали казаки турецкому султану? А читали ли вы первое письмо султана, на которое в общем то и пишется ответ? Давайте проясним тут ситуацию, а может быть и наоборот - запутаем окончательно:-)

Вот какая популярная версия ходит давно уже по интернету, которая называется каноническим вариантом:

Ультиматум МЕХМЕДА IV.казакам

Я, султан, сын Мухаммеда, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога, владелец царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, необыкновенный рыцарь, никем непобедимый воин, неотступный хранитель гроба Господня, попечитель самого Бога, надежда и утешение мусульман, смущение и великий защитник христиан — повелеваю Вам, запорожским казакам, сдаться мне добровольно безо всякого сопротивления и меня Вашим нападками не заставлять беспокоиться.
Султан турецкий Мухаммед IV.

или еще вариант:

Я, султан и владыка Блистательной Порты, сын Ибрагима I, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога на земле, властелин царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, несравненный рыцарь, никем не победимый воин, владетель древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоиться.
Султан турецкий Мехмед IV.

А вот какие версии есть ответного письма. Вот очень популярная версия, ну нравится она людям:-)

ОТВЕТ ЗАПОРОЖЦЕВ МЕХМЕДУ IV.

Ти, султан, чорт турецкий, i проклятого чорта брат i товариш, самого Люцепера секретар. Який ти в чорта лицар, коли голою сракою їжака не вб"єш. Чорт висирає, а твоє вiйско пожирає. Hе будеш ти, сучий ти сину, синiв християнських пiд собою мати, твого вiйска ми не боїмось, землею i водою будем битися з тобою, распройоб твою мать. Вавилонський ти кухар, Македонський колесник, Iєрусалимський броварник, Александрiйський козолуп, Великого и Малого Єгипта свинар, Вірменська свиня, Татарський сагайдак, Каменецкий кат, Подолянський злодіюка і всього свiту i пiдсвiту блазень, самого гаспида внук и нашого хуя крюк. Свиняча ти морда, кобиляча срака, рiзницька собака, нехрещений лоб, мать твою в’йоб. От так тобi запорожцi виcказали, плюгавче. Hе будешь ти i свиней християнских пасти. Теперь кончаємо, бо числа не знаємо i календаря не маємо, мiсяць у небi, рік у книзі, а день такий у нас, який i у вас, за це поцілуй у сраку нас!
Пiдписали: Кошевий отаман Іван Сірко Зо всiм кошем Запорожськiм».

Ну вот как то так можно его перевести:

Ты — шайтан турецкий, проклятого чёрта брат и товарищ, и самого Люципера секретарь! Какой же ты к чёрту рыцарь, коли голою жопой ежа не убьёшь? Чёрт высирает, а твоё войско пожирает. Не будешь ты, сукин ты сын, сыновей христианских под собой иметь, твоего войска мы не боимся, землёй и водой будем биться с тобой, распроёб твою мать. Вавилонский ты кухарь, Македонский колесник, Иерусалимский хвастун, Александрийский козлоёб, Великого и Малого Египта свинопас, Армянская свинья, Подолянская злодиюка, Татарский колчан, Каменецкий палач, и всего света и под-света придурок, а для нашего Бога — дурень, самого аспида внук и нашего хуя крюк. Свинячья морда, лошадиная , мясника собака, некрещёный лоб, мать твою ёб! Вот так тебе запорожцы отвечают, никчёмный! Не годен ты и свиней христианских пасти! Числа не знаем, ибо календаря не имеем, месяц в небе, год в книге, а день такой у нас, какой и у вас, и за это целуй в сраку нас!

Как говорится не мудрствовали лукаво, а просто обложили матом.

Комментарии
(приводится по Выписке из книги Дарвинского сборника истории Запорожской Сечи, хранящейся в Публичной Библиотеке Санкт-Петербурга, послание относится к концу XVII века).
Краткий Русско-украинский словарик:
Люцепер - Люцифер (дьявол).
Лицар - рыцарь.
Срака - задница.
Їжак - ежик.
Вб"єш - убьешь.
Висирає - опорожняет желудок.
Мати - иметь.
Боїмось - боимся.
Кухар - повар.
Колесник - мастер, изготовляющий колёса.
Броварник - пивовар.
Козолуп - тот, кто обдирает козьи шкуры.
Свинар - свинопас.
Злодіюка - злодей.
Сагайдак - колчан.
Кат - палач.
Блазень - шут.
Гаспид - змея, аспид.
Рiзницька собака - собака мясника.
Плюгавче - звательный падеж от "плюгавець".
Кош - здесь: запорожские казаки

Однако вот еще один вариант, уже без особо крепких словечек:

По легенде копия письма была найдена в 18 веке одним любителем украинской старины, скорее всего это был какой-то коллекционер. Предпочитая не называть своего имени, он передал письмо в руки этнографа Якова Павловича Новицкого, а тот в свою очередь поделился им со своим другом Яворницким. По старым русским традициям по вечерам у Яворницкого часто собирались гости, в один из таких вечеров он и зачитал это письмо своим гостям в качестве курьеза. Среди гостей был художник Илья Репин, которого после прочтения письма вдохновило на создание картины «Запорожцы».

Но все же какой вариант является истинным и есть ли таковой вообще? Вот что говорит наука:

Известная на правах популярной легенды переписка запорожцев с турецким султаном более знакома сегодня по картине И. Е. Репина и ее эскизам, нежели как литературно-публицистический памятник. И хотя с середины X I X в. издано не менее десяти различных вариантов этой переписки, иследования, в котором они были бы собраны, сопоставлены

и изучены, нет ни одного. К тому же и сами публикации делались по не-описанным, даже недатированным и неизвестно где находящимся спискам. Обычные для публикаторов X I X в. глухие ссылки на частные кол- лекции практически почти не дают возможности обнаружить эти руко- писи сегодня. Так, Н. Маркевич, едва ли не впервые напечатавший

письмо запорожцев в своей «Истории Малороссии», сообщает лишь, что воспользовался копией, присланной ему «из партикулярного архива», из Гродно.

В VI томе «Русской старины» опубликован список, принадле-жавший Н. И. Костомарову, однако в существующих обзорах костома- ровского собрания он не отмечен. О каких-то копиях письма запорожцев, хранящихся «у многих любителей южнорусской старины», упоминает исследователь истории и знаток быта запорожских казаков Д. И. Эвар ницкий. Дважды приводя один из вариантой этой переписки в своих ра- ботах, он так и не называет конкретного источника текста.

Екатерино славский издатель Я. Новицкий извлекает письмо запорожцев из руко- писи, данные о которой ограничиваются тем, что она «добыта в с. Ново гупаловка Александровского уезда в селе Слышко». О существовании списков письма запорожцев в частных архивах на Украине и об устной традиции передачи его текста узнаем из предисло вия к публикации «по памяти» Я. А. Симоновским еще одного варианта письма в январском выпуске «Русской старины» 1872 г.

Не проще ныне отыскать и опубликованные списки из государствен-ных и монастырских хранилищ. В том же томе VI «Русской старины» упомянут текст из бумаг Московского архива, писанный Н. И. Бахти-ным; на какой-то список этого же архива ссылается впоследствии. Новицкий; из собрания Киево-Печерской лавры издает список H. H. Оглоблин.

Но все это без какой-либо характеристики рукописей и без шифров. Наконец, среди существующих изданий можно встретить перепечатки уже опубликованных текстов без указания на источники заимствования. В публикациях XIX—начала X X в. осталась совершенно невыяснен-ной рукописная традиция этого интересного памятника. Мы не знаем, как правило, времени списков, по которым изданы тексты.

Существует только одна ссылка — на список из «объемистого сборника прошлого (т. е. XVIII) столетия», сообщенный редакции «Русской старины» А. А. Шишковым. Возможно, что рукопись не ранее XVIII в. была в распоряжении Н. Н. Оглоблина — список в ней датирован 1733 г., и, кроме того, в архиве «Русской старины» имеется очень близкий текст в списке 1792 г.12
И это, по сути дела, все, что известно о списках XVIII в. Что же касается списков переписки запорожцев с турецким султаном более ранних — XVII в., то их пока не обнаружено ни одного.
Однако, каков бы ни был характер существующих публикаций, они вводят в научный оборот ряд очевидно разных вариантов письма, вы-шедшего несомненно из казачьей среды Запорожья, на что указывает и содержание, и украинский язык, и характерный юмор произведения.

Большинство издателей (Н. Маркевич, Н. И. Костомаров, Д. И. Эварницкий, Я. Новицкий), сомневаясь, что подобное письмо могло быть реальным дипломатическим документом, называют его вымыслом, но старым, вполне отвечающим духу буйного запорожского казачества.

В середине X I X в. стали известны и списки еще одного подобного памятника. В 1845 г. журнал «Маяк», опять-таки без указания рукописи, опубликовал еще одно казачье послание, которое удобнее называть «Пись-мом Чигиринских казаков турецкому султану», как бы от лица которых оно составлено.

Оба письма — это два разных, но очень близких произведения, и письмо чигиринцев сопоставимо с письмом запорожцев. Написанное на ту же тему, но на русском языке, оно более сжато и лишено ряда ярких деталей украинского текста. Но если письмо запорожцев известно пока лишь в списках не ранее XVIII в., то письмо чигиринцев встречается (и это очень важно) в спи-
сках второй половины—конца XVII в. Так, в 1869 г. А. Попов обна-ружил и опубликовал один из основных вариантов письма чигиринцев по Хронографу 1696 г., а затем Д. И. Прозоровским был указан список письма чигиринцев, который датируется 70-ми годами XVII в. (в Архео-логическом собр. ГПБ, № 43).

К тому же времени относится список, вывезенный из России среди других рукописей в 80-х годах XVII в. шведским ученым и путешественником Спарвенфельдом, находящийся
сейчас в собрании гимназии г. Вестероса (Швеция). На двух списках XVII в. (А. Попова и Д. Прозоровского) и третьем, «Анатолийском», оставшемся нам неизвестным, основывался
акад. К. В. Харлампович, впервые подошедший к изучению легендарной казачьей переписки с турецким султаном как текстолог. Он считал, что следует говорить о двух изводах произведения — кратком, на русском языке, упоминающем Чигирин, и распространенном, украинском, усна-щенном перлами украинского юмора, написанном под разными датами и
от лица различных кошевых атаманов. Украинский извод делится Харламповичем на две редакции.

Краткий иэвод Харлампович считал первичным, однако возникшим не в Москве, а пришедшим из Польши, на что указывало, по мнению Харламповича, и оглавление послания: «Перевод с польского письма, список с листа салтана турского, писанного в Чигирин к казаком июля в 7 день 1678-го» (ГПБ, собр. Археологическое, № 43). Доводом в пользу польского происхождения письма чигиринцев послужило посла-ние турецкого султана польскому королю, с титулами, в курантах 1621 г., а также переписка Сигизмунда III с Османом II, находящаяся в Переяславской казачьей хронике 1636 г.

Возникновением письма в Польше, как объясняет Харлампович, вызваны и фактические несоот-ветствия — почему вместо резиденции запорожских кошевых атаманов был назван Чигирин, столица украинских гетманов. Это вымышленное послание, по мнению Харламповича, тем легче могло привиться в Москве, что здесь уже имелись оригинальные произ-ведения подобного рода — переписка Курбского с Грозным, вымышлен-ные послания Александра Македонского русским князьям, переписка Грозного с турецким султаном, посольство Ищеина и Сугорского.
И только уже из Москвы этот памятник попал на Украину, где исправили неточности и внесли подробности.

Считая и русский, и украинский изводы несомненной выдумкой, Харлампович, однако, признает, что это произведение представляет интерес-ное историко-филологическое явление.
О польском происхождении письма чигиринцев в XVII в. и письма запорожцев в XVIII в. говорит французский исследователь Илья Борщак.

Однако доказать польское происхождение казачьей переписки можнобыло бы только обнаружив какие-либо реальные ее источники в Польше либо столь же определенные польские следы в русском и украинском текстах. Сопоставление же наших текстов заставляет, в отличие от Харламповича, считать русский извод — письмо чигиринцев — вторичным по отношению к украинскому.

Извод этот скорее всего возник в 70-х годах XVII в. в Москве, в среде Посольского приказа, по образцу ставшего там известным украинского текста. Наличие письма чигиринцев в списках XVII в. позволяет вслед за А. Поповым приурочить его к событиям рус-ско-турецкой войны 1677—1678 гг. Но, конечно, предположение о более раннем украинском протографе письма чигиринцев остается все же гипо-тезой до тщательного изучения уже известных текстов и разыскания но-вых списков. Пока такого разыскания не сделано. Попытка собрать весь мате-риал, относящийся к этим памятникам (публикации, аналогии в других текстах, переводы на польский и французский языки и пр.), предпринята в недавних работах украинского исследователя Г. А. Нудьги.
Однако научная основательность ряда его утверждений и сама достоверность их вызывают сомнения. Ничем не подтверждено заявление о том, что в архивах до сих пор хранятся неизвестные списки и варианты переписки, составленные («складені») в XVII—XVIII вв. «Кілька таких варіантів, — пишет Нудьга, — нам пощастило відшукати в архіві колишньоі Кшвськоі" духов-
HOÏ академі"і».

Однако в последующей работе в качестве «неизвестного варианта» письма запорожцев им представлен только один текст из сбор-ника XVII в. Кирилло-Белозерского монастыря, ныне хранящийся в Го-сударственной публичной библиотеке АН УССР (№ 533) и являющийся, судя по публикации, всего лишь списком письма чигиринцев. Еще большие недоумения вызывает утверждение Г. А. Нудьги, что теперь уже опубликовано по спискам XVII и XVIII—X IX вв. несколько десятков вариантов этого оригинального произведения, хотя, как уже отмечалось, в действительности нет ни одной публикации (а все они известны Нудьге), в которой была бы указана дата рукописи.

Сама методика работ Г. А. Нудьги вызывает в ряде случаев возра-жения. Так, Нудьга, отрицает совершенно очевидное деление памятника на два извода, считая, вопреки Харламповичу, и письмо запорожцев, и письмо чигиринцев одним произведением, и в силу этого вносит пута-ницу в датировку, говоря о списках письма запорожцев, относящихся к XVII в., а их-то пока и не найдено.

Нельзя, по-видимому, считать письмо запорожцев составленным до 1620 г. на Украине только на основании того, что под этим годом в Ка-зачьей хронике 1636 г. зафиксирована переписка турецкого султана с польским королем, содержащая аналогичные пародийные титулы. Во-первых, переписка эта сильно отличается от письма запорожцев, имеет
самостоятельное содержание, не перекликающееся с содержанием казачь-его послания. Во-вторых, дошедшая до нас в составе более позднего па-мятника— Летописи Самоила Велички XVIII в., — она требует еще изу-чения истории и времени своего возникновения. Едва ли можно, как делает это Г. А. Нудьга, класть письмо запорож-цев в основу всех произведений, имеющих пародийные титулы, начиная с поэтической повести об Азове и кончая уже упомянутой перепиской польского короля с турецким султаном. Скорее всего оно представляет собой один из фактов довольно распространенной традиции, существо-вавшей, может быть, с X VI в. и на Украине, и на Руси, и в Польше. Наконец, неоднократные перепечатки уже известных по более ранним изданиям текстов и вариантов письма запорожцев, хотя и собирают их вместе, но, не сопровождаемые никаким текстологическим исследованием, не вносят ничего нового в изучение памятника. Таким образом, за последнее время не было обнаружено и опубликовано ни одного нового списка письма запорожцев турецкому султану. Возможно, распространение казачьего послания в списках сдерживалось крайней энергичностью его выражений, более свободно и широко живших в изустной передаче.

Обострение русско-турецких отношений в XVIII в., войны 70—90-х го-дов, в результате которых Россия получила выход к Черному морю и присоединила Крым, откуда до того совершались постоянно набеги татар на украинские земли, — вот та благоприятная обстановка, в которой могло распространяться такое антитурецкое произведение, каким явля-ется переписка запорожцев с турецким султаном. Один из вариантов этого произведения, находящийся в сборнике XVIII в. (БАН, 26.2.359; скоропись, бумага 80-х годов XVIII в.), мог возникнуть во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг., может быть, уже тогда, когда были одер-жаны победы при Ларге и Кагуле, а турецкий флот сожжен в заливе Чесма.

Говоря о появлении антитурецких произведений на Руси в XVII в., А. Попов связывает традиционные взгляды на турок как на исконных врагов «христианства и самой Руси» с определенной литературной тради-цией: «В людях книжных этот взгляд укреплялся и литературными па-мятниками, разнообразными повестями о взятии Царьграда турками и разрушении православных славянских государств, разными предвеща-ниями, распространенными в наших сборниках и цветниках XVII в.г какнапример предсказания Мефодия, Льва Премудрого или надпись на крыше гробницы царя Константина, в которых открывалось, что „русский род вместе с прежними обладателями возьмет Седмихолмный (т. е. Царьград) и в нем воцарится"».

Именно эта традиция сохранена в отношении к варианту письма запо-рожцев в сборнике БАН 26.2.359. Письмо это, написанное на русском языке, является частью «триптиха»,

Первая часть — пророчества о гибели турецкой империи — излагает тол-кование десяти небесных знамений, изображающих месяц с человеческим лицом, звезды, крест, змея, саблю, трубленные головы и кровавыйдождь, гроб, песочные часы, пушку на станке. Под влиянием Повести о взятии Царьграда турками упомянуты толкования Мефодия Патарского и Льва премудрого.

Автор вспоминает знамение орла и змея, явившееся при основании Константинополя. Два последних текста взяты из Повести о взятии Царьграда Нестора Искандера, причем не
из старшей ее редакции, а из позднейших переработок Степенной книги или Хронографа 1512 г.

Перед текстом об орле и змее сказано: «яко же Степенная изъявляет» (л. 11 об.); текст надписи на гробе царя Констан-тина взят скорее всего из издания Повести Нестора Искандера в петров-ское время, в 1723 г. В этой же части есть датирующие весь «триптих» места — это начало, сделанное в виде известий курантов: «Таково подлинное явление напеча-тано на листах в лицах, яко же зде описание изъявляет. 1768 году явле-ние было на небеси в турецкой земли» (лл. 10 об.—11). После надписи на гробе царя Константина дано объяснение летосчисления по индиктам:

«Должно здес примечат о изобретенных на гробе царя Константина о писменах о царствии турецком и о компании его подробно история изъяв-ляет; взят же бысть турками в лето от мироздания 6961 году индикта перваго... а по сей 770 год Царь Град во власти турецкой пребывает 318 лет, индикт рядоваго течения следует третий» (лл. 12 об.—13).

Упомянуто в этой части и о начале войны:
«О вероломный неприя-тель турецкой салтан!.. с прошлого 768 году по своему месту в войну вступил, коя ныне происходит, какою гордостию своего бусорманства пи-сал, как из манифеста видно есть» (л. 13). Далее следует вторая часть —«Манифест», в котором описание силы турецкого султана походит натекст «большой» грамоты султана польскому королю из Легендарного цикла посланий султана европейским государям.

Манифест
Мы, Мустафа, султан великий и мощный государь, и сын и пле-мянник божий, царь турецкой и греческой, персицкой, римской, астинской, македонской, тарфинской, Великаго и Малаго Египта, армянский, чабык Африки, освященной глава махометанскаго собрания, хранитель гроба Мекиева, великий владетель света, страх и бич христиан, неоцененная надежда и атаманов драгий камень света и вещи и веема страшной царь, множеством на них многочисленных галер и караблей. Солнце, месяц и в звездах чудо им знамены будут, тех производит стрелбы наших пушек и звери на земли от страху и внутр лугов свободных местах спасения сыскивать станут, древеса от трясения ужасного зыку, при которых необходимым дымом действа нашей силы все христиане тихости гнева нашего почюветвуют (л. 13 об.).

Сразу же после «Манифеста» следует третья часть — переписка сул-тана с запорожскими казаками.Писмо от турки к запорожским казакам

Я, султан, сын царя турецкаго, Великаго и Малаго Египта ко-роль Александрийский и король над королями, князь над князь-ями, натраштамент над патентами, император, внук божий, король, первый искоренитель христианом, защититель Христа распятаго, по-велеваю вам всем запорожским казакам, дабы болше вы меня не беспокоили во всех предприятиях.

В ответ на султанское письмо пишут:

Я, славный запорожских воинств атаман, подчиненных мною на порогах храбрыми молотцами в совете и тебе, султану, пишу, и вели-кой твой титул превозношу:
Ты, султан, проклятаго врага враг, великой диаволской друг, надежной товарищ, антихристов сенатор, любцыферов адьютант, бесовский полковник, сатанинский генерал, бесовский король, над дъяволами император, российское подножие, греческий кухми-стер, вавилонский кузнец, иерусалимской каменщик, египецкой купец, македонский коваль, сурманский букур, антихристов понент, страж горба отца своего, страж гроба господня, — и не похваляйся защит-ником божиим, и не называйся искоренитель христианом, известно твоему величеству будет, что мы от тебя никогда помощи не про-сили и просити не будем, — у нас своих много против твоих брю-хатых турок, ежели тебе угодно, то мы с ними переведаемся, а ты нас к себе неотменно ожидай, да и впредь своим титулом не угро-жай.
В Запороце, 1769 года (лл. 13об.—14 об.).

Текст этого письма запорожцев отличается от известных до сих пор вариантов. В нем отсутствуют типичные для украинского извода детали: «землею и водою будем биться с тобою» и «года не знаем, бо календаря не маем». Тем не менее этот текст испытал на себе влияние украинских вариантов. Сохранено обращение от имени кошевого атамана, чего нет,
например, в письме чигиринцев. Встречаются украинизмы и полонизмы: коваль, натраштамент, потент, понент. Отдельные части послания компо-зиционно расчленяются рифмованными концовками.

Несомненно, что этот русский вариант письма запорожцев более позд-него происхождения. В нем изменены и сами титулы, что указывает на вторичное использование памятника. Если такие слова, как «сенатор», «адьютант», «полковник», могли бытовать и в последней четверти XVII в., то «генерал» и «кухмистер» скорее тяготеют к XVIII в. Самый текст мог возникнуть и независимо от «триптиха», а, допустим, несколько раньше, однако в составе «триптиха» он определенно связан с событиями войны 1768—1774 гг. Возможно, что и использование его
в этом антитурецком произведении вызвано тем, что непосредственным поводом для войны явилось разграбление казаками пограничных турец-ких городов — Балты и Дубосар.
Письмо Чигиринских казаков менее подвижно в своем тексте и не на-считывает большого количества вариантов, хотя встречается в списках чаще, чем письмо запорожцев. Кроме расширенного текста, опубликован- ного в журнале «Маяк» по неизвестному списку, можно указать только один случай появления нового послания на эту же тему. Список найден
И. Ф. Голубевым в рукописном собрании Государственного архива Ка-лининской области и любезно передан мне. Он находится в рукописи № 662, написанной скорописью второй половины XVIII в., на лл.18 об.—19.32

Список с переводнаго турецкаго писма, писанагоот турецкаго султана в Чигирин к казакам Салтан сын салтанский, салтана турскаго, цесарь турский и гре-ческий, македонский, вавилонский, иерусалимский, паша ассирий-ский, Великаго и Малаго Египта король Александрийский, армей-ский и всех на свете обитающих князь, внук божий, храбрый воин, навестник христианский, хранитель распятаго бога, государь и вели-кий дедич всеа земли, надежда и утверждение басурманское, христи-анская скорбь и падение, — повелеваю вам, чтоб своею волею под-
дались нам со всеми людми своими, в Чигирине обретающимися, иимати нас вам за великаго государя.Ис Чигирина

от казаков ответ Султан, сын проклятаго султана турскаго, внук сатанин, това-рищ диаволский, привидение демонское, наследник адскиа бездны, турское падение, татарская погибель, греческий повар, вавилонский бронник, иерусалимский харчевник, ассирийский винокур, Великаго и Малаго Египта свинопас, александрийский кат, армейский пес, слепец всего света, аспид вселютейший, скорпиа смертотворная, волк и хищник, шпынь и скаред всего света, всех живущих на земли извощик, наследник тартара преглубокаго, обладатель всего адскаго пространства, лстивого и лживаго Махомета гонец, распятаго бога противник, веры его гонитель, смех и игралище христианское, басур-манская погибель и скорбь. Мы тебя не боимся, имеем тебя вместо
поводилщика, а не государя. Мы тебе на здадимся, а битися с тобою готовы. А как нам в руки попадет, тогда мы тебя будем имети в такой чести, как имеет повадилщик медведя. Чтоб тебе ведомо было, того ради и пишем к тебе.

Если в ранних вариантах ответ чигиринцев строился на пародирова-нии самого титула султана, на очевидных антитезах и игре слов, то ответ казаков в варианте XVIII в. уже не столько отражает титулы послания султана (кстати, оставленного почти без изменений), сколько стремится варьировать и расцвечивать уже существовавшие в прежнем ответе изде-вательские титулы.

Например:
Текс т XVII в. Текс т XVIII в.
Салтан, сын проклятого салтана тур- Султан, сын проклятаго султана турского, товарыщь сатанин, бездны адовы скаго, внук сатанин, товарищ диаволский, салтан турский. привидение демонское, наследник адския бездны.

Вместе с тем в тексте письма чигиринцев XVIII в. заметно стремле-ние отойти от обычной формы этого послания, почти целиком заключаю-щегося в титулах, и ввести еще какое-то содержание оскорбительного характера по отношению к султану. Автор варианта XVIII в. обыгры-вает требование султана «имати нас вам за великого государя», на что
казаки отвечают: «имеем тебя вместо поводилщика», — а затем, перево-рачивая этот образ, обещают, что, попав в плен, султан будет в такой же чести, как медведь у поводильщика.

Послание запорожцев к турецкому султану интересно не только своим колоритом и юмором, но и подвижностью литературной формы, позво-ляющей вносить в нее все новые и новые мотивы, создавать на этой же основе, в сущности, новые произведения, применять их в разное время, в различных исторических условиях. Перед нами в новых вариантах про-
ходит не один памятник, а несколько самостоятельных по своему проис-хождению. Так, по-видимому, и следует их изучать. Вопрос же о перво-начальном тексте остается открытым впредь до нахождения новых списков и до полного текстологического изучения уже известных текстов.

Правда вот есть еще вот такая версия от