Елена Викторовна ТРЕГУБОВА
(род. 1973)
Трегубова, Елена Викторовна
(24 мая 1973) - российская журналистка.
По собственному признанию, Трегубова решила стать журналисткой в августовские дни 1991 года из-за романтики и высокого преcтижа, которыми была окружена профессия в ту эпоху. Окончила журналистский факультет МГУ. Журналистскую карьеру начала в «Независимой Газете», затем работала на радио «Немецкая волна», в газетах «Сегодня» «Русский телеграф», после его закрытия (1998) перешла в «Известия», оттуда через полгода - в «Коммерсантъ», откуда была уволена с мотивировкой "за прогулы". С 1997 по 2001 г. входила в так называемый «кремлевский пул» - круг журналистов, аккредитованных при Президенте РФ. После того, как из-за резко критического тона ее статей ей было отказано в аккредитации администрацией нового президента В. В. Путина, издала книгу «Байки кремлевского диггера» (2003), в которой подробно рассказала о закулисной стороне жизни российской политической верхушки. Книга стала бестселлером и пользуется интересом за рубежом; по словам самой Трегубовой, в Голливуде ей предлагают написать на её основе сценарий. 2 февраля 2004 г., на Трегубову было совершено покушение (под ее дверь была подложена бомба). История выхода книги, попыток власти воспрепятствовать ее публикации и рекламе и покушения стала темой новой книги Трегубовой - «Прощание кремлевского диггера» (2004).
В 2007 г. Трегубова, находясь в Англии, по ее словам получила достоверные сведения, что в случае возвращения в Россию ей грозит политическое убийство. 23 апреля 2007 г. попросила политического убежища в Англии.
В 2005 «Байки кремлёвского диггера» вышла на итaльянском языке: «I mutanti del Cremino», издательство Piemme. Перевод на немецкий («Die Mutanten des Kremls») выходит в издательстве Tropen Verlag в отябре 2006. Широкую известность в Германии журналистка обретает в связи с убийством российской журналистки Анны Политковской (7.10.2006). Немецкая газета «Zeit» публикует 12 октября 2006 её открытое письмо «Молчание является соучастием», адресованное Канцлеру ФРГ Ангеле Меркель, поводом для которого послужило убийство Политковской. В нем Трегубова требует от германского канцлера активно выступить против удушения свободы в России.
(Из энциклопедии "Википедия"
)
Из предисловия:
Теперь, когда среди кремлевских журналистов о президенте Путине уже принято писать почти как о покойнике – или хорошо, или никак, – я и решила рассекретить свои диггерские файлы и рассказать то, что раньше оставалось в сейфе не для печати. И попробовать разобраться: как могло случиться, что молодая властная элита, медиамагнаты и даже сами российские журналисты так легко согласились расстаться со свободой СМИ. А вместо воплощения великих надежд на великие преобразования моя страна вдруг опять незаметно очутилась на пороге авторитаризма.
Фрагменты из книги: "Байки кремлевского диггера"
С беседы про отцов сразу сворачивать обратно на политическую тему мне было как-то неловко. Я решила поговорить с директором ФСБ о литературе. Разговор вышел коротким.
– Володь, интересно, а что вы читаете в свободное время?
– Да сейчас практически ничего, – честно признался он. – Когда есть свободное время, я стараюсь заниматься спортом. Восточными единоборствами. Не хочу терять форму, я же ведь этим раньше серьезно занимался…
Куда более роковой ошибкой Юмашева стало то, что именно тогда, в сентябре 1998 года, Валя собственными руками изготовил из московского мэра политического противника президента и предопределил неизбежность войны не на жизнь, а на смерть, которую всего полгода спустя Лужков в тандеме с Примаковым развязали против режима Ельцина, войны, в которой ельцинской Семье лишь чудом удалось выжить, при этом заплатив за собственное выживание чудовищно большую цену: сдав страну на попечение самодельному, наспех изготовленному, квазидиктатору Путину, отменившему огромную часть политических завоеваний президента Ельцина.
Я уже прекрасно знала, в какие кабальные условия ставят журналиста доверительные отношения с чиновниками: сначала тебе по дружбе рассказывают о каком-то предстоящем событии, а потом, именно из-за этого ты по дружбе немедленно лишаешься морального права об этом писать - даже если информацию о событии ты параллельно получишь из другого источника. Согласиться на членство в такой кремлевской пионерской звездочке – значит поставить крест на профессии журналиста.
На КамАЗе журналистов поджидал просто-таки эффект дежа вю: тот же неработающий конвейер, тот же работник у рубильника, ожидающий Путина. Только вот в расход здесь пытались пустить уже не работниц, а иностранных тележурналистов, которые пытались заснять на камеру эту показуху. Сотрудники путинской охраны, которые и так во время его поездок относились к иностранным журналистам как к врагам народа, тут уж начали просто отпихивать и волтузить бедного оператора, чтобы не дать ему снимать застывший конвейер. Как ни смешно, защищать заморского бедолагу бросились опять-таки лишь хрупкие девушки кремлевского пула, пригрозив охране, если они немедленно не оставят его в покое, написать обо всем в репортаже.
С детьми у главы государства тоже как-то сразу не задалось. По кремлевскому пулу из уст в уста передавались анекдоты, которыми оборачивались попытки Путина приласкать деток.
В Петрозаводской больнице, вместо того чтобы пожалеть маленького мальчика на костылях, которого сбила машина, Путин заявил ему:
– Ну вот, не будешь больше правила нарушать!…
Не удивительно, что после этого крошечная девочка, которую Путин попытался поцеловать, не далась, и в слезах призналась ему:
– Я тебя боюсь!
В Корее Путин, по уже отработанной схеме, собрал кремлевский пул на ужин и взял со всех журналистов обещание не писать ничего плохого, критического о нашем партнере - Северной Корее. По крайней мере – во время визита. И абсолютно все мои коллеги согласились сыграть по продиктованным президентом правилам: об увиденном в голодной тоталитарной Корее кошмаре не было написано ни строчки.
Зато Андрей Илларионов по время нашей прогулки по Амуру рассказал мне такое, после чего даже Путин мог показаться демократом.
– Представьте себе, – ужасался очевидец Илларионов, – на обочинах улиц – многотысячная ликующая толпа людей, которых вывели приветствовать Путина. А я специально заставил остановить машину, чтобы на них поближе посмотреть. И, как вы думаете, что я увидел? Там оказался абсолютно четкий механизм, я бы даже сказал – машина принудительного ликования людей. В передних рядах стояли те, у кого еще есть силы достаточно живо изображать ликование: громко кричать, высоко подпрыгивать и сильно-сильно размахивать руками. Но силы у них довольно быстро кончались, голод ведь в стране все-таки, и как только кто-то начинал более вяло подпрыгивать – его тут же начинали колоть и бить специальными палками сотрудники госбезопасности, стоящие за каждым из них во втором ряду. И когда Путин, проезжая, слышал радостные крики простых северокорейских граждан, то некоторые из этих криков были исключительно криками боли – из-за избиения этими ужасными палками. А тому, кто уже вообще больше не мог двигаться, просто давали сзади по голове, оглушали и, чтобы не тратить на него лишнего времени, за ноги отволакивали прочь – туда, где с проезжей части не видно лежачее тело. А на его место немедленно ставили другого, свежего, ликующего гражданина из специального резерва. И я все это видел своими собственными глазами! – клялся президентский советник.
По словам Илларионова, в квартирах обычных северокорейских смертных строго запрещается иметь даже телевизор (Путину на заметку: этот способ еще более эффективен, чем ликвидация телеканалов). Есть только радио: причем не нормальный радиоприемник, а такой же, как был в Советском Союзе, с официозным каналом на кнопке.
– А Интернет там установлен, как мне сказали, только у одного члена политбюро – по специальному разрешению главы Северной Кореи, – ужасался путинский помощник. Ленка Дикун подбавила красок:
– А у нас в гостиничных номерах в прихожих были большие зеркала – я в это зеркало, например, каждый раз смотрелась, когда переодевалась. А потом оказалось, что в них вмонтированы камеры госбезопасности! Представляешь, как приятно мне было постфактум об этом узнать!
– Андрей, ну и зачем же тогда ваш президент поехал с ними дружить? Что, на дружбу более приличных людей Путин уже не рассчитывает? – поинтересовалась я у Илларионова.
Так что угадайте: из скольких букв (из двух или из трех?) я дала бы ответ на вопрос в кремлевском кроссворде: Жалею ли я, что лишена теперь счастья работать в кремлевском пуле?
А насчет скуки, воцарившейся в стране, кремлевские идеологи, пожалуй, даже правы: в том смысле, что чувства юмора у этих ребят, кажется, совсем уже не осталось.
Одно меня удивляет, когда я думаю о Путине: ну неужели этому парню действительно не хочется, чтобы его президентство запомнилось хоть чем-нибудь, кроме этой паскудной скуки и безнадеги? Хоть чем-нибудь, кроме расправы над журналистами, возобновлением в стране репрессий, политических убийств и политэмиграции?
Вот ведь прошлый век недавно кончился – и как на ладони видно, что надуть историю нельзя – можно надуть только современников. Да и то ненадолго. И уже всего через одно поколение про каждого Великого Диктатора все знают, что он всего лишь навсего диктатор, про каждого Великого Убийцу, – что он всего лишь навсего убийца, и про каждое Великое Ничтожество, – что он всего лишь навсего ничтожество.
Иногда уж даже с тоски думаешь, ну заткнул ты всем рты – ну ладно, фиг с тобой! Ну так воспользуйся же этим – сделай тогда хоть что-нибудь великое в экономике! Ведь Дедушка Ельцин, бедный, боялся доводить до конца непопулярные реформы – именно потому, что про него сразу гадости писали и рейтинг падал! Но у тебя-то теперь руки развязаны! Почему ж ты-то ничего не делаешь? Слишком занят затыканием ртов? Да, это дело – хлопотное, понимаю, на него действительно можно всю жизнь положить, прецеденты в истории были.
Ну неужели тебе не хочется войти в историю, сделав хоть что-нибудь прекрасное? Дедушка Ельцин свою прекрасную миссию хотя бы отчасти выполнил: дал стране вздохнуть свободно. Низкий ему поклон за это. А ты смог только опять кислород перекрыть. Ну зачем? Ну ради чего? Ради того, чтоб в теленовостях мы опять видели то, что едва успели позабыть наши родители: И это все о нем, и немного о погоде, – а потом: Стройными рядами партийные массы приветствуют…?
Ради чего конкретно?
Не отвечает Русь…
Фрагменты из книги: "Прощание кремлевского диггера"
Ровно за неделю до Нового года руководитель Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов попросил у меня разрешение вывесить текст моей книги у себя на сайте в интернете. 31 декабря он позвонил и поздравил меня:
– Сегодня мы отметили миллионного посетителя на твоей книге. И это за неделю! У нас чуть не сломался сервер из-за наплыва желающих тебя почитать…
Так цензоры времен Путина и Сенеки еще раз наглядно доказали, что ничему не научились на ошибках своих советских праотцов. И прописная истина, что запрет - это лучшая реклама, так и осталась для них невыученным уроком.
Уже после того как меня уволили из газеты Березовского, вдруг раздался телефонный звонок, и я услышала в трубке:
- Лена, это Березовский. Я звоню, чтобы выразить вам восхищение вашей книгой!
Березовский заявил мне, что «Байки кремлевского диггера» – «первая книга за последнее время, которую он прочитал от начала и до конца на одном дыхании.
- Последней книгой, которую я вот так же прочитал от корки до корки, была только „Невыносимая легкость бытия“ Кундеры…»
Надо же, читать умеет, - с ехидством подумала я.
Березовский заверил, что мне удалось «абсолютно точно передать запах времени» и «ощущение ответственности за страну, вернее, ощущение отсутствия такой ответственности у основных политических игроков».
Ссылки:
Статья "Елена Трегубова просит политического убежища в Великобритании" в проекте "Грани"
Елена Трегубова: "Как нам пережить Путина" в проекте "Грани"
Журналист, автор книг "Байки кремлевского диггера" и "Прощание кремлевского диггера". В прошлом - обозреватель "Коммерсанта" и ряда других изданий. Входила в пул журналистов, аккредитованных при Кремле. В 2007 году обратилась с просьбой о предоставлении ей политического убежища в Великобритании, в апреле 2008 года ее просьба была удовлетворена.
Елена Викторовна Трегубова родилась в 1973 году , . По некоторым данным, училась в МГУ . Начала писать в начале 1990-х годов (по ее собственным словам, решила стать журналистом после событий августовского путча 1991 года, "потому что журналисты были героями народа, всегда в оппозиции") .
В разные годы Трегубова выступала как журналист "Известий", "Русского телеграфа" и "Коммерсанта" , . В 1997-2001 годах (по другим данным, до 2000 года ) Трегубова как представитель различных изданий входила в пул журналистов, аккредитованных при Кремле , . В 2003 году, в интервью радиостанции "Радио Свобода", она заявила: "Я считаю, что мне очень сильно повезло, что я оттуда ноги унесла" .
Будучи обозревателем газеты "Коммерсант", Трегубова в 2003 выпустила книгу "Байки кремлевского диггера", которая привлекла к себе повышенное внимание СМИ – о ней заговорили еще до того, как "Байки" вышли в свет . Героями книги Трегубовой стали известные российские политики: "дедушка Ельцин" (первый президент России Борис Ельцин), "Борька Немцов" (бывший вице-премьер России Борис Немцов), "Валя Юмашев" (бывший глава президентской администрации Валентин Юмашев), "Слава Сурков" (заместитель руководителя администрации Владислав Сурков), а также мэр Москвы Юрий Лужков , бывший премьер-министр России Евгений Примаков, глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс и предприниматели Борис Березовский , Владимир Гусинский и Роман Абрамович , , . В октябре 2003 года СМИ назвали книгу Трегубовой "главным сюрпризом российской программы на Франкфуртской ярмарке" .
"Ударной сценой в книжке" СМИ называли описание обеда Трегубовой с Владимиром Путиным , тогда еще главой ФСБ, который пригласил ее отметить День чекиста в японском ресторане. По выражению немецкого издания Berliner Zeitung, "обаяние и сила ее книги" была в том, что в числе прочих "она наблюдала и Путина – ближе и раньше, чем другие". Трегубова, отмечало издание, рассуждая о Путине, "с женской прохладцей констатирует: "дворовое обаяние", "заурядный интеллект", "вполне среднее советское образование", - не верит в его успехи в дзюдо и дает понять, что считает оценку его политических возможностей завышенной . Впоследствии, возвращаясь к этой ситуации, Трегубова говорила о Путине, что "он - отличный коммуникатор", то есть "умеет очаровать, расположить к себе и вызвать полную иллюзию, что это человек одного с тобой круга" . Невозможно было поверить в то, что "через несколько месяцев, получив верховную власть в стране, этот мужчина практически уничтожит независимую политическую журналистику в России", писала Трегубова в своей книге . Уже после публикации "Баек" она оспаривала распространенное мнение о том, будто ее книга - о президенте: Трегубова приводила слова одного из несостоявшихся издателей ее произведения, который заметил: "Самое обидное для Путина в этой книжке то, что эта книжка не о нем, что он не стал героем вашего романа, что в вашей книге есть личности гораздо более интересные, чем он" . Описанный Трегубовой "обед" с Путиным она называла "косвенной причиной" своего изгнания из кремлевского пула . Однако в более поздних интервью основной причиной потери аккредитации в Кремле Трегубова назвала свой отказ "подчиниться диктату" "людей нынешнего президента" .
Критики отмечали, что, несмотря на обилие громких фамилий, главный герой книги – сама журналистка Елена Трегубова, "женщина исключительно самоуверенная" , "которая в книжке умница, красавица, тонко чувствующая натура, великолепно разбирающаяся в искусстве, всегда честна и интеллигентна" . Berliner Zeitung назвала книгу Трегубовой "плохо написанным шедевром" в стиле глянцевого журнала, обнажающим механизмы власти. "Увлекательная, очень смешная и очень удручающая книга", констатировало издание . Однако были и другие мнения: так, "Литературная газета", в целом крайне негативно оценившая произведение, отмечала, что ""Байки кремлевского диггера" написаны, несомненно, одаренным журналистом" . По мнению Александра Иванова, директора издательства Ad Marginem, книга, в первую очередь, была адресована женщинам: "Женский, очень неожиданный, очень микроскопический иногда взгляд на происходящее - он очень интересен будет именно женской аудитории" .
В ноябре 2003 года, после выхода "Баек кремлевского диггера", по личному распоряжению гендиректора НТВ Николая Сенкевича сюжет о ней был снят из эфира программы Леонида Парфенова "Намедни" . По словам Сенкевича, "сюжет был запрещен из уважения к зрителям. НТВ - не отхожее место... Есть свобода слова, а есть словоблудие, хамство и пошлость" . Этот скандал и его последствия Трегубова подробно описала во второй своей книге - "Прощание кремлевского диггера" (2004), заявив, что он только добавил ей популярности. Тем не менее, в октябре 2004 года сюжет о второй книге Трегубовой вновь был запрещен к показу на телеканале НТВ .
В ноябре 2003 года в интервью "Радио Свобода" Трегубова рассказала, что ее уволили из редакции "Коммерсанта" . Позднее она уточнила, что была уволена по статье "за прогул". "Это был такой удар под дых, я не ожидала", - заметила журналистка .
В феврале 2004 года в подъезде жилого пятиэтажного дома по Большому Гнездниковскому переулку, где проживала Трегубова, произошел взрыв. По некоторым данным, она чудом избежала смерти: у подъезда ее уже ждало такси, но Трегубова задержалась у зеркала , . Однако следователь квалифицировал взрыв как "обычное хулиганство" и, по данным "Коммерсанта", уголовное дело возбуждать отказался . По заключению экспертов, в подъезде была взорвана свето-шумовая граната "Пламя", использовать которую для убийства практически невозможно .
Осенью 2006 года в Германии вышла книга Трегубовой "Кремлевские мутанты": в нее вошли оба произведения автора - "Байки кремлевского диггера" и "Прощание кремлевского диггера" ("Коммерсант", однако, писал, что в Германии журналистка "написала еще одну книгу о тайной жизни российских политиков - "Кремлевские мутанты"" ). Эта книга также привлекла к себе всеобщее внимание . СМИ сообщали, что журналистка собиралась приехать в Германию на презентацию книги, но потом, согласно сообщению ее немецкого издательства Tropen, отказалась от поездки, мотивируя это тем, что контакт с западной общественностью представляет "в данный момент угрозу ее жизни". Более того, отмечалось, что издательство утратило контакт с автором. "Очевидно, она ушла в подполье", - предположила Berliner Zeitung .
В октябре 2006 года газета Die Zeit опубликовала открытое письмо Трегубовой канцлеру Германии Ангеле Меркель . В нем журналистка писала о том, что Путин закрыл в России все независимые оппозиционные телеканалы, и призвала Меркель и других лидеров западных стран изменить свое отношение к президенту России , . В интервью журналу Der Spiegel Трегубова назвала возможными заказчиками убийства журналистки Анны Политковской (была застрелена в своем подъезде в октябре 2006 года , преступление не раскрыто) премьера Чечни Рамзана Кадырова или же заместителя главы администрации президента Игоря Сечина .
В апреле 2007 года пресса сообщила о том, что находящаяся в Лондоне Трегубова попросила политического убежища в Великобритании . Она отказалась называть конкретные мотивы своего решения, но заявила: "Если я прошу о защите – это значит, что я опасаюсь за свою жизнь". В посольстве Великобритании в Москве от комментариев по этому поводу также воздержались. "Коммерсант" при этом привел слова беглого российского предпринимателя Бориса Березовского о том, что представители российской Генпрокуратуры, незадолго до этого допросившие его в Лондоне по делу об отравлении Александра Литвиненко , задавали ему в числе прочих вопрос о местонахождении Трегубовой (в 2004 году сама Трегубова рассказывала о том, что Березовский, которого в своей книге она назвала "злым гением российской политики", отнесся к "Байкам…" с юмором и даже пригласил ее на свой день рождения в Лондон ).
В апреле 2008 года МВД Великобритании уведомило Трегубову о том, что удовлетворяет ее просьбу о предоставлении политического убежища [
Елена Трегубова известна каждому, кто давно следит за российской журналистикой и политикой. Эта журналистка, работавшая в свое время в изданиях «Независимая газета», «Сегодня» и «Русский телеграф», успела написать нашумевшую книгу «Байки кремлевского диггера». Именно этот факт привлек к ней внимание как политиков, так и общественности.
Биографические данные
Родилась Трегубова Елена Викторовна 24 мая 1973 года в Москве. В сторону журналистики выбор был сделан в 1991 году. По словам Елены, журналисты всегда находились в оппозиции к существующей власти и это позволяло им быть героями народа. Очевидно, что подобное видение ситуации вдохновляло будущую писательницу и журналистку.
В результате Елена Трегубова успешно окончила факультет журналистики в МГУ. Начав свою карьеру в «Независимой газете», она в итоге добралась до известного издания «Комерсантъ», успев при этом, в перерыве между работой в газетах, опробовать свои силы на радио «Немецкая волна».
Внимания заслуживает и тот факт, что Елена Трегубова являлась членом Кремлевской пресс-службы в период с 1997 по 2001 год. Речь идет о так называемом Кремлевском пуле, который по сути был сообществом аккредитованных при президенте РФ журналистов.
Благодаря этой деятельности Елена успела взять интервью у многих важных лиц, работавших в администрации, включая Владимира Путина и
Зарождение конфликта
Согласно взглядам, которых придерживалась Елена Трегубова, журналист должен действовать в интересах народа и не являться защитником нечестной власти. Именно этот аспект ее мировоззрения, который часто находил свое выражение в статьях, привел к потере лояльности со стороны политической элиты страны.
Вскоре пресс-секретарь президента перестал пускать Елену на официальные брифинги, на которых могли присутствовать другие корреспонденты. Журналистка в своей книге «Байки Кремлевского диггера» утверждает, что Громов в качестве причины постоянных отказов назвал личную инициативу Путина. Объяснил он подобную реакцию недовольством президента относительно той ситуации, когда Елена Трегубоварасспрашивала его об отношениях с Борисом Березовским.
Итогом смелых оценок деятельности Кремля стало исключение Трегубовой из числа журналистов, имеющих аккредитацию, позволяющую работать с администрацией президента. Произошло это при Владимире Путине в 2001 году.
История покушения
Елена Трегубова - журналист, который не любил закрывать глаза на неправомерные, по ее мнению, действия правительства. Именно по этой причине она и решила презентовать общественности компрометирующую власть информацию в виде книги «Байки Кремлевского диггера».
В результате спустя 4 месяца после публикации, в феврале 2004 года, писательнице позвонил человек, представившийся как сотрудник аэропорта Шереметьево. По его словам, он должен был передать Елене Трегубовой некий пакет и для этого попросил назвать адрес, по которому его можно доставить. Журналистка отказалась предоставлять подобную информацию, после чего звонивший повесил трубку. После, 2 февраля, возле двери квартиры, в которой жила писательница, произошел взрыв. Эксперты установили, что это было самодельное После этого Елена Трегубова, фото которой появилось в новостных выпусках, осознала, что находится в опасности.
Что касается следователей Тверской межрайонной прокуратуры, то они не посчитали нужным возбуждать уголовное дело, определив происшедшее как акт хулиганства.
Попытки «замять» инцидент
Несмотря на тот факт что в прокуратуре не посчитали нужным связывать активную деятельность Трегубовой и взрыв возле дверей ее квартиры, сама журналистка проявляла инициативу в отношении дачи официальных показаний, причем неоднократно. Но правоохранительные органы не выказывали ответной заинтересованности.
Но в отличие от милиции и прокуратуры, отечественные и мировые СМИ охарактеризовали данный инцидент как покушение на жизнь журналистки, вследствие чего факт взрыва приобрел новый статус. Елена Трегубова была вызвана на допрос в ГУВД. Но дело так и не было возбуждено.
Сама журналистка считала, что отказ милиции брать у нее показания и последующее игнорирование реального основания для возбуждения дела косвенно указывают на причастность к покушению властей. Также факт взрыва она связала с тем, что накануне, во время интервью, она рассказала о работе над второй книгой с не менее провокационным содержанием. По мнению журналистки, данный факт мог не понравиться представителям власти и они отреагировали достаточно жестко.
Но впоследствии, уже в интервью газете «Комерсантъ», Трегубова изменила собственное отношение к ситуации, озвучив свое сомнение относительно причастности к взрыву спецслужб. Она считала, что Путин не был заинтересован в подобных инцидентах накануне проведения выборов.
Вопреки общей оценке взрыва, которая прозвучала в медиапространстве, газета «Московский комсомолец» на следующий день после инцидента разместила статью с утверждением, что вся история со взрывом - это не более чем рекламный ход, ориентированный на поднятие рейтинга выпущенной книги «Байки Кремлевского диггера».
При этом саму книгу газета определила как посредственный литературный продукт и причислила факт ее издания к следствиям работы сторонников Бориса Березовского. Также в статье утверждалось, что сотрудники милиции провели опрос Трегубовой сразу же после взрыва.
Первая книга
Именно «Байки Кремлевского диггера» ознаменовали начало писательской карьеры, в которой себя решила найти Елена Трегубова. Фото бескомпромиссной журналистки стали узнаваемы, поскольку изданная в 2003 году книга оказалась более чем популярна среди российских читателей.
Тот факт, что творение Елены попало в список бестселлеров, можно объяснить достаточно смелым изложением истории ее деятельности в качестве кремлевского корреспондента и критикой политической элиты России. В своей книге она описывает зафиксированный ею контроль СМИ со стороны государства. Трегубова откровенно высказывается против режима Путина, подчеркивая факт цензуры, давления на свободу слова и авторитарные тенденции.
Определенная часть литературных критиков отозвалась о книге достаточно негативно. По их мнению, журналистка презентовала читателю субъективную оценку ситуации, также они подчеркнули безосновательную, на их взгляд, уверенность автора в своей правоте.
В первой книге Елены Трегубовой правительство сравнивается с мутантами, существами, которые имеют другую, нечеловеческую природу. Саму книгу начали активно распространять еще до того, как она была официально издана, в виде ксерокопий. После того как она была выпущена в продажу, читатели раскупили все экземпляры, которых насчитывалось 300 шт.
Впоследствии даже в Италии была распространена эта книга. «Елена Трегубова «Кремлевские мутанты» - именно в таком оформлении попал продукт известной журналистки на просторы итальянского книжного рынка в 2005 году. На этом шествие кремлевской истории по Европе не остановилось, и в 2006 году книга была издана на немецком (Die Mutanten des Kremls). За работу с творением Трегубовой взялось издательство Tropen Verlag.
Сама Трегубова утверждала, что ей поступило предложение из Голливуда относительно написания сценария, в основу которого должны были лечь факты из ее книги.
"Вам сюда", – говорит официантка, указывая куда-то вниз. В подвале кафе "Бобры и утки", что на Пятницкой улице, происходит неофициальная презентация книги со сложным названием "Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки", написанной Еленой Трегубовой. Трегубова, в прошлом журналистка кремлевского пула, автор громкого романа "Байки кремлевского диггера", а ныне политэмигрант, покинувшая Россию после того, как под дверьми ее квартиры взорвалась бомба, присутствует на презентации виртуально – в скайпе. Ведущая презентации, бывший пресс-секретарь Бориса Немцова Лилия Дубовая, рассказывает предысторию: от публикации романа отказались абсолютно все российские издательства. После чего книга была напечатана в украинском издательстве Folio. Теперь же книготорговые компании отказываются распространять ее – можно только гадать, по каким причинам.
Дубовая: К сожалению, книжка, написанная Леной Сван, она же Леночка Трегубова, она же знаменитый кремлевский диггер, оказалась запрещена. Мы ее не смогли издать в России, как ни пытались. Ее издали на Украине. Я хотела бы, чтобы мы поприветствовали Лену, которую я вот увидела после многих-многих лет.
Трегубова: Я благодарна вам всем, что вы пришли. И я точно знаю, что сегодня здесь был бы еще один мой друг, если бы он был жив. Это человек, который единственный в России, кроме издателей, видел мою рукопись до ее издания, – Борис Немцов. Он очень старался мне помочь. Лиля предлагала книгу издателям, и реакция у всех была одинаковая: потрясающе, давайте... Потом люди вдруг передумывали, говорили: ну, ты же понимаешь, начальство не хочет...
Ну, вот давайте все вместе просто вспомним Борю. Я знаю, что он был бы с нами сейчас. Он... пока я была в Москве, он приходил всегда на мои дни рождения, не важно, в какой я там была опале, не опале. Он был действительно очень-очень верным другом.
Дубовая: Я понимаю, новый роман – автобиографический?
С ними поговорили из Роспечати. Сказали: "Не связывайтесь с этой книгой, если не хотите проблем"
Трегубова: Я сказала бы, преувеличение – говорить, что Lena Swann – это Елена Трегубова. Между нами все-таки есть разница. Она местами почти святая, а иногда, наоборот, гораздо более грешная, чем я, вот. Но я бы сказала так, что она мне очень дорога, эта Lena Swann. Роман сложный по структуре. Многослойный, там два разных как бы романа. Есть внутренний, действие которого происходит в конце 80-х – начале 90-х, это фактически вся история бархатной революции в России, которая является фоном к личной истории юной девушки. Вначале мы видим ее 14- или 15-летней, по сути это история ее обращения. "Внешний" роман происходит сегодня, он жестче, он написан другим, провокационным языком.
Я бы сказала, что структуру романа полностью можно понять, только когда перечитаешь. То есть это роман не для читающих по диагонали, а для перечитывающих, для тех, кто любит и слышит аллитерации, внутренние смысловые мелодии. Для тех, кто любит читать именно художественную литературу. Не для тех, кто любит читать газеты!
Любители "остренького" найдут и про Майдан, и про диктатуру в России, и про войну против Украины.
Дубовая: На украинское издательство ты вышла? Или они сами на тебя вышли?
Петр Порошенко был одним из первых наших читателей
Трегубова : Последний издатель, к которому я обратилась в Москве, не буду назвать имени и названия издательства, сказал: "Вы знаете, Елена, с тех пор, как вы уехали, настроения в обществе в России очень изменились, а ваш роман этому не соответствует". После чего мы поспорили. Я спросила его, действительно ли он верит, что писатель должен следовать настроениям в обществе. А еще был замечательный случай, когда сказали: "Завтра подписываем контракт, мы еще хотим обязательно переиздать ваши первые книги!" После чего люди пропали. Через неделю я позвонила куратору, спросила, что происходит, и они растерянно объяснили мне, что посоветовались с книготорговой сетью, и те, услышав, что я автор, наотрез отказались брать книгу. Был сорван контракт.
Тогда я спросила известного украинского журналиста Виталия Портникова: "Какое самое лучшее издательство на Украине?" Он сказал: "Фолио". Я подумала: они никогда в жизни не опубликуют меня. Тем не менее, мне позвонил гендиректор издательства, он очень быстро начал читать. Через неделю он сказал: мне очень нравится. Вот и все. Мы быстро договорились.
Это, естественно, не коммерческий проект. Они ничего мне не заплатили. Все было сделано ради того, чтобы издать книгу. Для небогатого издательства это подвиг: Украина находится в состоянии войны, там кризис, гривна рухнула, у людей нет денег покупать книги. То есть для них это невероятный акт мужества и благородства.
Петр Порошенко был одним из первых наших читателей.
Немецкая дистрибьюторская фирма должна была везти книги в Россию. Они подали документы на таможню. После чего с ними поговорили из Роспечати. Сказали: "Не связывайтесь с этой книгой, если не хотите проблем". Немцы проблем не захотели, поверили в эту угрозу и тихо отползли в сторону.
Что касается крупных книготорговых сетей в России, то ситуация такая же, какая была с книгой Шендеровича в прошлом ноябре. Даже такой демократичный книжный клуб, как "36.6", сказал: "Опасаемся, пока не будем".
Потому – понятно. Там провокативные цитаты, про Майдан. Текст написан будто про сегодняшний день: обыски, разгоны демонстраций.
А еще я думаю, что реагируют на мою фамилию. Политэмигрант и так далее. Советские штампы срабатывают.
Так что ситуация такая: книжка не имеет пока шансов оказаться в России легальным путем, только самовывозом, только если кто-то съездит в Киев и привезет охапку.
Дубовая: Почему вы снова не обратились к Ad Marginem, издавшим предыдущую книгу?
Трегубова: Саша Иванов, он же левак жуткий. И сейчас поддерживает мифы про Советский Союз. Саша просто отплевался от этого романа сразу. Поскольку роман антисоветский, антисталинистский, антигэбэшный. Саша и этот роман – две вещи несовместимые. Тогда он, конечно, был в антипутинской оппозиции. А сейчас вы видите, что его возлюбленный Проханов – "Крымнаш" и поддерживает Кремль. Все сместилось, все очень сильно изменилось. Проханов и Лимонов, которые являются героями моего бывшего издателя, они теперь прокремлевские.
Дубовая: Я помню тебя молодой, буйной из кремлевского пула. Потом эта книга, сенсации, сложности, отъезд. Ты очень долго живешь вне родины, потеряла профессию. Ты никогда не жалела о том, что ты "Диггера" написала? Он все-таки очень круто изменил твою судьбу.
Трегубова : Нет! Нет, "Диггер" сам по себе совсем не изменил мою судьбу. Судьба уже была решена до этого.
Когда я увидела, что за мной вплотную ходят люди. Это было после убийства Ани Политковской. Когда я возвращалась вечером в свой пустынный переулочек рядом с Пушкинской, входила в арку в Большом Гнездниковском переулке и видела, что один человек отслаивается от стены дома и говорит в мобильный: "Подошла, подошла". А второй человек отслаивается от моего подъезда. И я крайне неуютно себя чувствовала, потому что не знала, что со мной произойдет, они пугают меня, или мне уже остались секунды, за которые мне надо там покаяться или помолиться. Это был довольно неприятный период жизни.
Вот, и в тот момент, в 2006 году, я вдруг поняла, что не вернусь. Что у меня немножко другие планы, чем быть убитой этими подонками. И я очень благодарна Господу, что он мне подарил эти 8 лет жизни, за которые я немножко пришла в себя от того кошмара, в котором находилась в последнее время.
И я приняла решение. Хочу вернуться к своей первой любви, а именно – к литературе. Потому что журналистикой я стала заниматься, так как было бурное время. Мне очень-очень хотелось как-то влиять на ситуацию и немножко внести свой вклад. Ну что ж, мой любимый Пруст, надо сказать, начал писать еще позже моего возраста. Так что… у меня все впереди, я надеюсь.
все мои прогнозы сбылись, к сожалению
Мне кажется, я про Путина все понимала. Когда я выпустила и первую, и вторую книги, мне даже коллеги говорили, что я слишком сгущаю краски, что строю мрачные прогнозы. "Ну, ты немножко преувеличиваешь все это, ну, какая там диктатура? Что ты, смешно, Путин любит деньги, какая там диктатура? Тем не менее, все мои прогнозы сбылись, к сожалению.
Я ничему не удивилась в смысле политиков, я ничему не удивилась в смысле этого бывшего гэбэшника Путина. Но меня поражает другое. Мои знакомые, которые еще в 2011 году ходили на протестные демонстрации и которые требовали сменяемости власти, сегодня говорят, что Крым наш и что Путин молодец. И я не знаю, что с этим делать.
Последние 3,5 года у меня были посвящены только написанию этой книги. Я думаю, что с журналистикой пока завязано.
Я поняла, что я не могу всю оставшуюся жизнь посвятить тому, чтобы обличать довольно неинтересного мне как персонажа человека по фамилии Путин. Ну, не могу я! Я завязала, никому не даю интервью, когда ко мне тут какие-то бибисишники пристают. Не могу больше! Я хочу что-то сделать для вечности. Хочу, чтобы моя книга осталась для людей, которые будут ее читать и через 10 лет, и через 20 лет.
В каком-то смысле мне дико повезло. Тот же самый Гроссман, например, не дожил до того, чтобы была опубликована книга "Жизнь и судьба". А вот сейчас, через 50 лет после ее написания, она стала бестселлером в Великобритании. У меня амбиции далекие, долгосрочные.
Я сейчас работаю над еще двумя новыми книгами. Это художественная литература. Еще есть мечта – написать что-то на стыке фикшн и нон-фикшн о моем любимом современном польском святом Ежи Попелушко. Молоденький мальчик, священник, который не побоялся выступать на стороне "Солидарности", и гэбэшники убили его в 1984 году.
Лилия Дубовая рассказала Радио Свобода о Елене Трегубовой и ее книгах
– Год назад мне позвонил Немцов и сказал: "Лилька, ты в последнее время работала в издательстве. Можешь помочь? Мне Лена Трегубова прислала роман, его надо попробовать пристроить". Он мне прислал роман, я просмотрела. Роман огромный. В первых страницах узнала стиль Ленки Трегубовой. "Байки кремлевского диггера" знали все. Поэтому я решила попробовать. Позвонила в несколько издательств, в самые крупные. Сначала был бешеный восторг: "Мы берем!" Как человек, работавший в издательстве, я понимала, что издать новую книгу автора "Кремлевского диггера" выгодно издательству. Будут продажи и деньги. Была уверена, что все получится. И вдруг все начали исчезать, молчать, придумывать какие-то истории…
– О каких издательствах идет речь?
– "Азбука", АСТ, "Эксмо". Под разными предлогами. Кто-то сказал, что с художественной точки зрения не считает хорошим. Кто-то сказал, что сейчас рискованно издавать большие толстые романы. Кто-то еще что-то. Короче говоря, все отказались.
На самом деле, рынок российских издательств очень узок. И да, он схлопывается. Есть два крупнейших издательства – "Эксмо" и "АСТ". На этой книге можно было бы сделать деньги, но они отказались.
А потом… была смерть Немцова. Потом еще какие-то проблемы у меня, личные. А потом вдруг объявилась Лена и сказала: "Лилька, меня издают на Украине".
Оказалось, что самоцензура и у издателей, и у книгоиздателей немного сильнее, чем я предполагала. Не могу сказать, что книжки сейчас очень сильно цензурируются – на самом деле нет. На мой взгляд, это чистая самоцензура. И это самое страшное.
– То есть вы стопроцентно убеждены, что они делают это не по художественным соображениям?
– Очень сложно оценивать художественное произведение. Роман – он и есть роман, кому-то он понравится, кому-то он не понравится. Кто-то скажет, что это плохо, кто-то скажет, что это хорошо. Объективных критериев мало. И, если уж на то пошло, издается столько дерьма с художественной точки зрения. И прекрасно продается.
Вот поэтому я думаю, что это чистое лукавство. Причина – имя автора. Эмигрантка политическая. "Кремлевский диггер" – скандальная была книжка. Фамилия Березовского мелькала. Ну, потом все, наверное, вспомнят, как она там с Путиным суши ела и как весело это описала. Ну, знаете, как бы чего не вышло…
Роман – не политизированный. А если там и есть диалог, где размышляют, разговаривают о Майдане, – ну, извините меня, это смешная причина для отказа. В общем, кому-то за кремлевской стеной сильно не понравилась предыдущая книга. Поскольку была колоритная, злая, агрессивная, яркая и запомнившаяся. У кого-то хорошая память.
– Вы говорите: Ленка, Леночка... Можете немножко рассказать про ваши отношения, как вы познакомились?
– У меня в моей книжке "Записки пресс-секретаря" есть две байки, связанные с Леной Трегубовой. Первая – о знакомстве, как ворвалась в предбанник кабинета Немцова в администрации президента девочка и начинала кричать: "Борька, ты где?"
А потом мы с ней подружились, потому что она была великолепна. Помню, я помогала Немцову покупать ей подарок на день рождения.
Вторая байка: был съезд СПС. Я вышла из комнаты, где сидело руководство, и вдруг вижу, стоит несчастная-несчастная Трегубова. Зовет меня и говорит: "Лиля, иди сюда скорей! Ты мне очень-очень нужна". Я говорю: "Что случилось?" – "Вот пойди попроси Борю, чтобы он за меня словечко перед Чубайсом замолвил. Мы поругались, и Чубайс меня видеть не хочет". Я говорю: "Стой здесь и жди". Захожу в комнату и говорю Немцову: "Там Трегубова плачет". Немцов говорит: "Я все знаю про конфликт, вмешиваться не буду. Пусть сама разбирается". А Чубайс вдруг заходит и говорит: "Что случилось?" Я думаю: была не была. "Анатолий Борисович, там грустная Трегубова, плачет, хочет повиниться, хочет поговорить". Чубайс улыбается и говорит: "Ну, ладно, зови свою Трегубову". И у них все наладилось. Такая у меня история про Трегубову уже в своей книжке.
– Можете описать резонанс, который произвели "Байки"?
– Книга была сенсационной! Продавалась бешеными тиражами, лежала на каждом прилавке, ее скупали все. В журналистской тусовке ее передавали из рук в руки. "Ты слышал? Ты что, не читал? Да там такое! Да там... вообще это... все кремлевские тайны, все олигархи, вся кремлевская тусовка. Ты посмотри, что она делает! Она не боится, она безбашенная! Она сумасшедшая! Это круто!" То есть книжка была совершенно сенсационная! Были сумасшедшие тиражи, о которых сейчас даже немыслимо говорить. А потом ее достать было нельзя.
"Байки" были книгой эпохи. И автор был эпохальный. В этой книжке – вся журналистская вольница 90-х. Безумный драйв, безбашенность полная. То, чего сейчас нет. Что сейчас совершенно утеряно. Вспоминаю ту эпоху и сожалею, что она прошла. Не потому, что это моя молодость. Это время свободы и надежды. И в Ленкиной книге это все есть!
– С чем-то еще ее можно было сравнить? С "Околоноля", например?
– Я не могу сравнить Трегубову с "Околоноля", потому что "Околоноля" я смогла прочесть ровно 15 первых страниц. Закрыла навсегда и сказала, что, увы, господин Сурков не мой писатель.
– Вам не нравился слог?
– А в книге Трегубовой нет пошлости?
– Нет! В книге Трегубовой – драйв и бесшабашность юности.
– А в новом романе?
– Там уже есть ощущение трагизма. Это уже очень взрослым человеком писалось, и это писалось человеком, пережившим очень многое. Было ощущение человека размышляющего. Там – фиксирующий бытие и комментирующий его, а здесь – размышляющий. Думаю, не просто так она взяла псевдоним Swann. Здесь есть прустовская интонация.
– После критики российской власти наша героиня неожиданно высказала отнюдь не либеральные взгляды – неприятие акции Pussy Riot, Лондона как "города, где ходят в хиджабах", протест против усыновления детей гей-парами. Вас не удивляет подобная двойственность?
– Вы знаете, что я по этому поводу скажу... Я с возрастом стала очень лояльна к людям. И я считаю, что каждый имеет право на свое мнение, вот, даже если оно не совпадает с общепринятым. И каждый имеет право на ошибку... Если она видит ситуацию такой – это ее право.
